При загадочных обстоятельствах - Страница 29

К оглавлению

— Чо там, товарищ капитан? — любопытно спросил Тропынин.

— Ничего хорошего, поехали дальше.

Сразу за колком старый тракт пересекала наезженная проселочная дорога, идущая к шоссе. Тропынин свернул на нее.

— Этот свороток, по-моему, из Серебровки никак не миновать, — сказал Бирюков.

— Угу, товарищ капитан! Если и по новой дороге ехать, все равно на шоссе только тут выедешь.

— Припомни, Сергей Павлович, что видел на этом месте?

Тропынин прикусил губу, подумал:

— Справа машин не было, а слева грузовой ГАЗ к Крутихе пылил. Я выехал на шоссейку и — за ним.

Антон указал на виднеющийся впереди Таежный:

— А там?..

— По линии электричка в райцентр катила.

— Лошадей на дороге не было?

— При выезде на шоссе — нет. Дальше, честно говоря, не смотрел.

— Людей каких-нибудь поблизости видел?

— Как в пустыне.

Бирюков посмотрел на притихших девушек-доярок и сказал Тропынину:

— Сейчас завезем девчат в Таежный и покатим в райцентр. Попутно остановимся у Крутихи. Покажешь, где возле мостика обрез выловил.

— Так меня уже следователь там допрашивал! — будто испугался Тропынин.

— Я допрашивать не буду. Просто покажешь мне и расскажешь. Не бойся.

— А чо мне бояться…

Из Таежного возвращались вдвоем. Пропустив перед собой «Колхиду» с загруженным прицепом, Тропынин выехал на шоссе и переключил скорость. Когда самосвал поднялся на взгорок, с которого начинался спуск к Крутихе, сказал:

— Прошлый раз сюда вот выскочил, идущий впереди ГАЗ крутихинокий мостик переезжал.

— Тоже с зерном? — спросил Бирюков.

— Порожний. В кузове один мужик сидел в дождевике с капюшоном. Как монах.

— Не зеленый был дождевик?

— ГАЗ пылил здорово. Не разглядишь…

— Незнакомая машина?

— Райпотребсоюзовский грузовик, с красной полосой на кузове. Арбузы в Серебровку привозил.

— Значит, он из Серебровки ехал?

— Ну!.. Только не по старому тракту, как я, а по новой дороге. На тракт там сворачивают перед самым выездом…

— Не видел, как ГАЗ сворачивал?

— Нет. Когда я к шоссе подкатил, он уже вовсю пылил к Крутихе.

Проехав скрипнувший под тяжестью груженого самосвала мостик через Крутиху, Тропынин свернул к обочине и пошел показывать, где и как увидел в речке обрез. Тенью следуя за ним, Бирюков чуть ли не с первых слов понял, что лихой передовик труда лукавит самым беспардонным образом. А тот, не ведая об этой догадке, старательно показывал, где возле мостика была взмутненная вода, как он обошел камыши и, приглядывая место почище, внезапно увидел под водою приклад обреза. Внимательно выслушав его, Антон спокойно проговорил:

— Обстоятельно, Сергей Павлович, рассказал, но, к сожалению, все рассказанное — неправда.

Тропынин опешил:

— Чо такое, товарищ капитан?..

Бирюков подошел к мостику и показал на низкий, словно обрубленный, берег:

— Видишь, глубина почти метр. Как здесь, черпая воду, ил со дна взмутишь? К тому же, место проточное. Долго ли на таком течении муть удержится?..

Тровынин покраснел. Антон повел шофера к тому месту, где был обнаружен обрез. Берег здесь тоже круто обрывался, и возле него можно было легко набрать чистой воды.

— Наклоняйся и черпай, — сказал Антон. — Зачем, Сергей Павлович, понадобилось тебе камыши разглядывать?

— Для убедительности хотел поправдивее рассказать…

— Свидетель должен говорить правду, а не правдивость. Давай начистоту.

— И так все чисто, товарищ капитан, самую малость заврался…

Тропынин протянул руку по направлению взгорка, с которого недавно спустились к Крутихе. — Помните, я говорил, когда прошлый раз на ту горушку выехал, ГАЗ через мостик проезжал? Ну, значит, показалось мне, будто в тот момент из кузова что-то в речку полетело — даже камыш пригнулся. Сразу я не сообразил, а вчера стал заливать радиатор и вспомнил. Думаю, дай погляжу… Прикинул на глазок, где могло упасть, подошел, пригляделся к воде — обрез! Думаю, тут чо-то неспроста. Достал — сразу к вам. Честное слово.

Теперь Тропынин вроде бы рассказывал правду, но в его голосе, как у всякого, только что уличенного во лжи, чувствовалась неуверенность. Он торопливо добавил:

— Наверное, мужик из кузова ГАЗа выбросил.

— Прямо у тебя на виду? — недоверчиво спросил Антон.

— Так он же спиной ко мне сидел! Ни разу не оглянулся. Даже когда после Крутихи я обогнал ГАЗ, морду в сторону отвернул. Честно, клянусь!

Ответ показался Бирюкову искренним. Направляясь с Тропыниным к самосвалу, он, будто ненароком, упомянул Барабанова. Видимо, чувствуя неловкость за недавнюю ложь, Тропынин мигом подхватил новую тему и стал рассказывать, как однажды в бригадной конторе Андрей Барабанов «вот заврался — так заврался!».

— Зимой на перекуре мужики завели беседу про Левшу, который блоху подковал. Ну, Андрюха и толкует: «Блоха — сказка! Вот у нас в Подмосковье один старик часы деревянные сделал. И корпус, и стрелки, и пружинки, и шестеренки, и винтики-шурупчики — все из натурального дерева!» Бригадир спрашивает: «А стекло?..» — «И стекло деревянное!» Представляете, что там было?.. Мужики от хохота чуть в осадок не выпали…

Тропынин вырулил с обочины на проезжую часть шоссе и резко прибавил скорость. Недолго помолчав, заговорил снова:

— Вообще-то про Андрюху много всяких анекдотов в Серебровке ходит, а вчера кто-то додумался распустить слух, вроде убили его в один день с пасечником…

— К сожалению, это правда, — сухо сказал Антон.